Анатолий Аврутин - Журнал «День и ночь» 2009 № 5-6
Адмирал
В эти годы смутные бываетИ такое, адмирал Колчак:
Чёткий след твой вьюга заметает
И тоска дремучая в очах.
А вокруг Россия бездыханна,
И уже не верь тому, что есть —
Что с тобой остались только Анна
Да твоя поруганная честь.
Цельтесь лучше. Сердце адмирала
Не устало Родину любить.
Это с ним уже не раз бывало —
Пулей адмирала не убить.
Будут годы тоже непростые,
Будет жизнь сурова, нелегка.
И тогда великая Россия
Добрым словом вспомнит Колчака.
* * *
Метелица
В темноту.
Одеялом стелется
На мосту.
Мчится ошалелая
Вдоль села,
Аж подушки белые
Намела.
Свобода
Когда я оказался нищ и стар.
Всё, что имел, царю Борису отдал.
Что мог иметь, забрал себе Гайдар.
Мечта
И мечтаю дерзко об одном:
Мне сейчас бы бабу молодую,
Чтоб она сходила за вином.
Когда помру
Достойных отношений между нами:
Чтоб собрались на кладбище друзья
И чтоб враги не сделались друзьями.
Верховный
И выбивалась из последних сил,
Он видел сам. И, как в ответ на это,
Колчак шинель солдатскую носил.
Бездари
Без перерывов бьют баклуши.
И это публикою-дурой
Считается литературой.
Близнецы
И мы сегодня так живём,
Что отражаются в России,
Как в зеркале, Гоморра и Содом.
На поле битвы
На землю обожжённую взгляни-ка —
И ты поймёшь, как счастлив Сатана,
И ты услышишь, как рыдает Ника.
Туман
И хочется людям у Грефа узнать:
— Скажи-ка, куда ты завёл нас, Сусанин?
— Я сам заблудился, туды вашу мать.
Кто есть кто
Тот — элитная личность.
У кого её нет,
Тот — российский поэт.
Новый год
И простор надежде,
Чтобы не было нам так,
Как случалось прежде.
На старой рыцарской груди
ДиН антология
Яков Полонский
190 лет со дня рождения
Холодная любовь
На твой горячий поцелуй
Не отвечаю я таким же поцелуем,
Не упрекай и не ревнуй!
Любовь моя давно чужда мечты весёлой,
Не грезит, но зато не спит,
От нужд и зол тебя спасая, как тяжёлый,
Ударами избитый щит.
Не изменю тебе, как старая кольчуга
На старой рыцарской груди;
В дни беспрерывных битв она вернее друга,
Но от неё тепла не жди!
Не изменю тебе; но если ты изменишь
И, оклеветанная вновь,
Поймёшь, как трудно жить, —
Ты вспомнишь, ты оценишь
Мою холодную любовь.
В потёмках
Кругом бездонный мрак, и — нет нигде огня.
И сердце, слышу я, стучит в виски… мне жутко…
Что если я ослеп! Ни зги не вижу я,
Ни окон, ни стены, ни самого себя!..
И вдруг сквозь этот мрак, глухой и безответный,
Там, где гардинами завешено окно,
С усильем разглядел я мутное пятно —
Ночного неба свет… полоской чуть заметной.
И этой малости довольно, чтоб понять,
Что я ещё не слеп и что во мраке этом
Всё, всё пророчески полно холодным светом,
Чтоб утра тёплого могли мы ожидать.
ДиН юбилей
Аида Фёдорова
Пока жива любовь…
13 ноября исполнилось 75 лет со дня рождения поэта, журналиста, воспитателя творческой молодёжи Аиды Петровны Фёдоровой. Большая часть её жизни связана с Красноярским краем, где она родилась, училась и работала. Сейчас Аида Петровна живёт в Подмосковье, но, уверены, в душе остаётся сибирячкой, потому что сибирский характер — как цвет глаз, видимо, даётся человеку однажды и навсегда. Многие красноярские литераторы — и очень известные, и заслуживающие известности — считают её своей «крёстной матерью». Вклад Аиды Фёдоровой в развитие культуры Красноярского края поистине неоценим, и мы рады, что имеем возможность поздравить поэта с замечательным юбилеем, пожелать Аиде Петровне здоровья, возрастания творческих сил и напомнить читателям «ДиН» её смелые, искренние, энергичные стихи.
Редакция «ДиН»
Молитва
От милости врагов и подлости друзей,
От страха невпопад и сутолоки праздной,
От бешенства толпы и гнусности властей.
Пока жива любовь, не остуди желанья,
Дай до конца испить и яд её, и мёд.
В соль истины подсыпь хоть пригоршню незнанья,
Не то она тебя всезнанием убьёт.
Будь справедлив, Господь, к подонку и герою,
Не обдели теплом калеку и слепца,
Мне ж подари того, кого сама я стою,
И, подарив, оставь со мною до конца.
Лишь одного боюсь: что, если потакая
Желаниям моим, ты хватишь через край,
А я не откажусь (ты ж знаешь, я такая:
Мне мало полумер, мне всё, что есть, давай),
И счастья для меня окажется так много,
Так, к горлу подступив, заполнит всё оно,
Что, захлебнувшись им, я рухну у порога,
И жизнь. но мне тогда уж будет всё равно.
Здесь
А если и бывает — только день.
Здесь стронций всё живое убивает
И превращает в собственную тень.
Здесь над картиной суд вершат по раме.
К чужим кошёлкам здесь прикован взгляд.
Здесь видят в вас не то, что есть вы сами,
А то, что люди в спину говорят.
Здесь к часу пик — Разбой Великой Давки,
А к ночи страх ползёт из всех углов.
Здесь вносит жизнь нещадные поправки
В лишённый жизни бред беловиков.
На троне здесь подонки и невежды.
Кошмар здесь горше тем, что — наяву.
Здесь, потеряв последние надежды,
Смеясь сквозь слёзы, я пока живу.
После вечернего визита
В пёстрый круг чужих друзей.
День любви и снисхожденья.
День морошки и груздей.
Спирт с «Анапой» вкупе льётся,
Всё лишая чётких черт.
Что под утро остаётся?
Зигмунд Ромберг и десерт.
Этот диск сентиментальный,
Как находка для души.
И последний акт — отвальный.
На такси иль так паши.
Было славно. Было мило.
Но и мыслью, и душой
Лишь с тобой весь вечер, милый,
Провела я, лишь с тобой.
Ты присутствовал незримо.
За спиной моей стоял.
Так всегда со мной, любимый.
Ты ведь понял? Ты ведь знал?
Огонёк зелёный тачки.
Поворот за поворот.
Мимо местной водокачки,
Мимо церковки — вперёд!
Всё в мозгу моём смешалось:
Грузди, Ромберг, и вино,
И морошка, и усталость,
И друзья чужие, но,
Отодвинув, как завесу,
Это действо, эту боль,
Ты меня в иную пьесу
Ввёл и на иную роль.
Там по воле режиссёра
Мы вдвоём в одной судьбе.
Где театр двух актёров —
Делать нечего толпе.
На Таймыре день полгода
И полгода ночь.
На Таймыре непогода —
Словом не помочь.
Словно белою попоной
Выстлана земля.
Белый ветер белым стоном
Выстудил поля.
В небо белые ступени,
Только кто шагнёт!
Ни собаке, ни оленю
Нет пути вперёд.
Но пурга уснёт, как лайка
У хозяйских ног.
И снежинок белых стайки
Лягут на порог.
И, отдавши дань азарту
(Больше ждать невмочь), —
Ты, как лодку в волны, нарты
Бросишь в эту ночь.
Лай собак не сразу канет,
Постоит пока.
Без тебя на сердце камень,
А в душе тоска.
«Любят не за что, а вопреки».
Вопреки себе,
другим напротив.
Вот за что люблю я этот профиль?
И движенье нервное руки?
Вопреки рассудку, вопреки
Трезвому совету и заклятью.
Говорили: глупое занятье —
Вслушиваться в поздние звонки.
Но противоборство выше сна,
Выше ваших квашеных советов.
Если выйдет на воду луна,
Как один ты расшифруешь это?
На воде луна, как вопль реки:
Лучик лучше б,
чем такая пустошь.
Любят не за что, а вопреки.
Любят не зачем,
а потому что.
ДиН антология
